Calais

     

        На днях был месяц, как я уехала из Питера. Уже месяц или всего месяц - пока что сложно решить. Единственное, что я могу сказать точно, это то, что мне с трудом вериться, что  я когда-то там жила, а когда я зачем-то вдруг смотрю все эти красивые разноцветные фотографии, то они сливаются для меня в какой-то монолитный поток информации и получается такое кино, сериал, в котором я как будто бы никогда не участвовала. Смотреть их и смотреть сериал "Офис" - для меня сейчас одно и то же,  что-то очень родное, но в то же время что-то, чему  я абсолютно не принадлежу.  Ощущение, что я наконец-то выбралась из какого-то темного душного заболоченного леса – плюс сто к осознанности того, что я делаю сейчас.
        Теперь я  в Кале. Это такой маленький полумертвый городок на границе между Францией и Англией, на берегу большого красивого Ла-Манша, по одну сторону которого люди катаются на яхтах, занимаются винд-серфингом, запускают воздушных змеев, бегают за своими визжащими от радости детьми, за ними бегут собаки с сосисками за 15 фунтов в зубах, за собаками бегут жены, в красивых бикини на загорелых, аккуратно сделанных телах, за женами бегут любовники, тех и других, фотографируя все это на телефон, кривой горизонт, блики на воде, волосы во все стороны, белые светящиеся зубы, фильтр, вытягивающий яркость, насыщенность, глубину, share, свеже-зафиксированный момент счастья, мы - белые довольные англичане и только попробуйте в этом усомниться.

       На другом берегу - комично противоположное. Люди из самых разных африканских, арабских, азиатских и прочих стран пытаются пересечь водяную границу, чтобы иметь возможность работать, растить детей, покупать новую одежду и вкусную еду. Все то же самое, только без яхт. Кале - барьер, последнее испытание многолетнего квеста, и далеко не все в состоянии его преодолеть. Прячась на крышах трейлеров или рядом с мотором или среди овощей и строительных материалов, некоторые не доезжают до пункта назначения, задыхаясь от газа или отсутствия воздуха, падая с крыш, теряя сознание. Британское правительство дополнительно спонсирует французские пограничные службы в Кале, ежегодно тратя на это миллионы. Представляю этих пузатых мужчин в галстуках, каждый месяц равнодушно подсчитывающих процент от бюджета, которым должен быть уже наконец-таки решен «миграционный вопрос» 

        В Кале есть несколько мест, где живут мигранты, это несколько сквотов и лес, точнее несколько лесов, Jungles, как их называют местные. Джунгли - это самый хардкор. От сотни до тысячи человек самых разных национальностей постоянно находятся в лесу, некоторые спят в палатках, остальные строят маленькие убежища из ничего. Но это все на одну ночь, их жизнь, весь их быт устроен с учетом того, что утром придет полиция, им придется бежать и прятаться на деревьях, от 10 до 30 человек не смогут это сделать, их арестуют, возможно, изобьют, но точно будут издеваться, в очередной раз сфотографируют и снимут отпечатки пальцев, а потом отпустят. После нескольких раз есть риск попасть в тюрьму на более продолжительный срок, а потом быть депортированным в страну первого пребывания в зоне ЕС, либо в Грецию, либо в Италию, тысячи километров и много лет обратно, в одну из стран с худшей миграционной политикой во всей Европе, где и будет решаться их судьба, и скорее всего так, что больше они никогда не захотят пытаться хоть что-то поменять в своей жизни.

       Остальные же, спасшиеся в лесу, опять потеряют часть того, что накопили за ночь, потому что у местной полиции есть привычка разрушать дома, сжигать одежду, ссать на еду и так далее, «белые цивилизованные люди». И да, полиция никогда не приходит по воскресеньям, потому что у нее заслуженный выходной.

       Джунгли состоят из нескольких, воюющих между собой, лесов. Отдельно живут люди из Афганистана и Ирана, в другом лесу арабы и африканцы, в третьем пакистанцы и еще кто-то. У каждого леса есть своя мафия, которая воюет с мафией других лесов, а значит и жители лесов воюют тоже. Конечно же, речь о разделении зон влияния. В первую очередь, мафия занимается переправкой людей через границу, естественно, за деньги. Стоимость зависит от многих факторов, но в целом ценник - от 500 фунтов. Иногда люди отдают все деньги и ждут месяцами, но так ничего и не происходит. Задача мафии - найти фуры, где можно спрятать людей, в основном без ведома водителей, иногда с их согласия, но это дороже, иногда  этому сопутствует полиция, но это очень редко и супердорого. Кроме этого, мафия занимается организацией обворовывания фур, разделением имущества, поддержанием порядка в джунглях. Это исключительно иерархичная структура, в которой для каждого есть место. У мафии есть высшая мафия, которая тесно сотрудничает с полицией и принимает основные решения. Также есть стукачи, исключенные, любимцы и так далее, по схеме. Так, пакистанцы - самые некотируемые, им жить в Джунлях сложнее всего, а афганистанцы - самые страшные, поэтому им проще. Интересно, что, например, Сирийцы не живут в Джунглях, а когда для них организовали сквот, они были в недоумении по поводу того, что им придется жить в таких условиях, Сирия - далеко не бедная страна. Также есть поселения людей с Дальнего Востока, но это совсем no-go-area, они вооружены в большей степени и охраняют свою территорию как военную зону. Их заработок - торговля секс-работниками, наркотиками и оружием. Очень работаю над тем, чтобы попасть туда в самое ближайшее время.

        

        Иногда тут происходят огромные драки, десятки человек оказываются вовлечены в кровавый ад со всеми доступными видами оружия. Последняя из них была пару недель назад, когда арестовали главу курдской мафии и начался переполох и анархия. Тогда сильно пострадало несколько человек и очень многие оказались в полиции. А несколько месяцев назад произошел какой-то конфликт между мафиозными группировками, в результате чего с утра у входа в Джунгли нашли несколько отрезанных голов жителей одного из лесов. Самое удивительное, что все это происходит на окраине небольшого мелкобуржуазного пограничного городка, пока местные жители работают на своих скучных работах и смотрят телевизор в крохотных уютных квартирках. А если они и знают, что происходит, то реагируют на это ненавистью и насилием. Так, позавчера, несколько человек вернулись на сквот, облитые «отбеливателем», ядовитым веществом,  которым поливают еду на помойках, чтобы ее невозможно было есть. Какой-то человек вылил целое ведро этого дерьма на людей прямо из окна своего дома.  

        Но особенно сложно в Кале приходится женщинам. Их тут всего несколько среди сотен мужчин и у каждой из них есть истории, от которых мурашки по телу. Местная No Border group организовала для них сквот, там можно жить, получать психологическую и медицинскую помощь. Сейчас это место работает так только время от времени, особенно потому что мы все тут живем, но в скором времени это место будет исключительно женским.

        Да, если говорить о женских пространствах, то они необходимы именно в таких местах. В любом из сквотов, а особенно в Джунглях, находиться без мужчин просто нельзя. Вопрос есть ли у меня бойфренд или муж всегда задается в первые 5 минут. Моя история о том, что мой муж здесь, только сейчас в другом месте - работает только время от времени, потому что логика здесь часто совсем другая: если ты спишь с одним мужчиной, то значит, что можешь спать и с другим. Особенно сложно с прикосновениями и пожатиями рук. В основном, пожимают руки мужчинам, рукопожатие с женщиной - это уже что-то специальное. Также, если ты остаешься с кем-то говорить наедине какое-то продолжительное время, то многие реагируют на это как на согласие на более близкие отношения. Если ты трогаешь кого-то из своей аффитини-группы, то это является знаком того, что можно трогать тебя, если не можешь в какой-то момент отреагировать на что-то полным отрицанием, то это воспринимается как подтверждение. К этому всему добавила полиция, которая успешно распространила слухи о том, что все девушки из No Border group - проститутки и с ними надо обращаться соответствующим образом... Это все очень сложно, потому что одновременно хочется со всеми общаться, помогать, дружить и не воспринимать людей как что-то иное.  После нескольких дней я уже чувствовала себя спокойнее по этому поводу, потому что в каждом из мест у меня появилось несколько друзей, которые постоянно дают всем понять, что со мной все это не пройдет. И да, я наконец-то по-настоящему научилась говорить «нет».

        Что здесь делаем мы и я? Кормим людей. Каким-то чудесным дистанционным образом мы саморганизовались в мобильную кухню, в прекрасную kitchen family. В основном мы из Англии, Германии и немножко из России, 12-15 человек. Готовим мы для 250-300 человек и кормим людей в трех местах - в двух сквотах и в одной части Джунглей. Из-за Рамадана мы приняли решение делать только ужин и только после 10 вечера, когда стемнеет, чтобы все могли есть вместе, что и определило наш распорядок дня. В 12 мы собираемся, чтобы вместе позавтракать, пообниматься, почесать друг другу спины, сделать псевдо-зарядку и так далее. Кроме этого, мы говорим о предыдущем дне, о наших ощущениях, о технических проблемах, о конфликтных ситуациях, о меню на этот день, распределяем обязанности, делаем расписание, планируем. Кто-то идет в магазин, покупать/освобождать самое необходимое, кто-то отправляется на skipping (dumpster-diving), кто-то собирает по разным местам вещи, необходимые на сквотах и в джунглях, а у кого-то выходной и те идут валяться на море. Иногда мы все очень ленимся и просто все идем на море, а потом несколько часов истерично бегаем по кухне, делая миллион дел одновременно.

        Готовим мы всегда main dish -  это либо рис, либо паста, либо фасоль, либо кус-кус либо еще что-то с самыми разными "соусами". Прощитанных и запланированных у нас всего шесть блюд, но все очень вкусные. Потом мы их повторяем, используя и дополняя тем, что, возможно, остается с прошлого дня. Хотя последние дни мы очень импровизируем, потом расскажу почему. Но обычно все очень выверено по калорийности, насыщенности и диетичности. Так же мы всегда делаем свежий салат и side-dish из найденных овощей, то есть всего 3 разных блюда, также мы приносим с собой кучу хлеба, воды, йогуртов, фруктов и чего только можем найти на помойке. Очень мило, что при этом все успевают откладывать для меня и моего единственного тут веган-сообщника всякие специальные немолочные вкусности,  это какая-то такая деталь, которая внезапно очень важна в жизни.

         В действительности, мы очень устаем и постоянно стараемся друг за другом следить, чтобы все были накормлены, напоены, отдохнувшие и с табаком. Когда мы возвращаемся домой, все в разное время, но около 12-1 ночи, то мы или идем к Cocney Mafia, которые продают алкоголь за почти бесплатно, особенно радует  ящик темного семи-процентного польского пива за 5 фунтов, либо устраиваем коллективный массаж, когда все десятком рук массируют одного, и так по очереди, иногда идем гулять по пустому ночному городу, или смотрим всю ночь Adventure Time, а иногда просто приходим и заваливаемся спать, потому что нет сил.

         Последние несколько дней все очень изменилось. Во-первых, потому что половина коллектива заболела, а другая очень устала, что снизило продуктивность. Но так как мы уже наизусть знаем все пропорции и количества, можем порезать 10 килограмм лука за полчаса, сделать несколько блюд за пару часов хоть с закрытыми глазами, то все работает. Кроме того, полиция собирается выселить один из сквотов, на другом происходят какие-то конфликты, люди болеют, постоянно для кого-то приходится вызывать скорую, а в Джунглях полиция совсем потеряла ощущение реальности. Поэтому мы каждый день ночуем в одном из мест, точнее остаемся там, потому что спать не приходится. Разговоры, истории, вопросы – это все очень интересно, несмотря на чудовищность. Я не знаю как уместить всю эту информацию в голове, эти интонации, слезы, взгляды, отчаяние, потерянность, истеричную радость, неоправданный оптимизм, благодарность, полноту жизни. Никакой текст это, тем более, не вместит.

        Чаще всего я езжу в Джунгли. Когда я приехала туда в первый раз - я даже не поняла что происходит, потому что люди просто накинулись на еду. Каким-то образом нам удалось их организовать, показать, что можно стоять в очереди и так далее. Тогда же у меня возник странный секундный конфликт с парнем из Афганистана, который потерял половину семьи в войне с Россией и поэтому живет сейчас в лесу. На следующий день людей было намного меньше, потому что утром арестовали 30 человек, это был плохой день. В следующие дни все было проще, пока в один из дней не возникла драка, которая всех очень напугала, но это прошло. Теперь уже люди сами раздают еду, а мы просто тусуемся там, болтаем, рассказываем последние новости. Больше всего я подружилась с одним парнем, у которого на одном из ботинок нет подошвы, зато есть три мобильных телефона последних моделей. Он захотел как-нибудь приготовить настоящий афганский рис в Джунглях,  для чего написал мне целый список необходимых компонентов, а также  попросил привести парикмахера, потому что им всем очень неприятно пересекать границу такими лохматыми и небритыми. Это чудовищная боль, потому что при этом очевидно, что часть из них никакую границу никогда не пересечет… Каждый день, по дороге в Джунгли, мы надеемся на то, что мы приедем и не обнаружим там никого и повезем нетронутую еду обратно, а потом получим десяти радостных писем о том, как им всем, наконец, хорошо, в этой их Англии.

         

       Тем не менее, каждый день есть какие-то хорошие новости о том, что кто-то вышел из госпиталя, кто-то пересек границу, кто-то нашел новый сквот. Каждый день люди хвалят еду, требуют двойные порции, рассказывают какие-нибудь мелкие приятности из жизни, радуются нам и постоянно говорят спасибо. Это все отличается от помощи, которую оказывают здесь специальные волонтерские организации, потому что мы все как будто живем вместе, все решаем одни и те же проблемы, постоянно преодолевая свои и чужие границы. Конечно, я понимаю, что если мы в один день все исчезнем, и не будет никого, кто будет им помогать, то они разберутся, найдут выход самостоятельно, но, то малое, что я могу им дать, being white privileged person - солидарность, это, возможно, самое ценное для них сейчас. И да, теперь я понимаю, что имели ввиду люди, которые говорили, что из Кале невозможно уехать…

        Но сейчас мне надо уже бежать, резать, жарить и так далее. Сегодня я координирую кухню, буду готовить вне списка блюд, пюре и сою с овощами, как когда-то я ела такое же очень вкусное в Ким Чен Ире. Еще будет салат и какие-нибудь немного поджаренные овощи, посмотрим. У меня есть специальный красный фартук с крутой черной крастерской нашивкой, мой личный острый нож, и еще да, я наконец-то очень рада. Пока.

       Читать о событиях в Кале еще можно здесь

       А читать больше моей русофобии можно тут